Священные кошки Нила - Кэтрин О`Нил

Сказано это было негромко, но слова Пруденс прогремели в голове Дианы словно артиллерийский залп. Она окаменела, она не могла поверить, что Пруденс так откровенно выставляет ее за порог.

– Мама, мы могли бы... – начала Диана, с трудом выговаривая слова негнущимся языком, но Пруденс не дала ей договорить.

– Нет никакой необходимости по-прежнему называть меня матерью, – отчеканила она.

Диану поразило злорадство, прозвучавшее в тоне Пруденс. Столько лет Диана жила в ожидании материнской любви и ласки. Сейчас, гляда в ледяные глаза Пруденс, она поняла, что эта женщина никогда не сможет полюбить ее и никогда не назовет своей дочерью.

– Хорошо, – сказала Диана.

– У меня, однако, есть к тебе одна просьба.

– Какая?

– Не могла бы ты не разглашать причину, по которой мы расстались? С меня уже хватит скандалов, связанных с твоим отцом.

Впервые в голосе Пруденс послышалось волнение, хотя она продолжала говорить ровным тоном, с высоко поднятой головой. Глаза ее по-прежнему были холодными, просто ледяными.

Диана молча кивнула. Потом она поднялась на второй этаж, где ей суждено было провести последнюю ночь под «отчим кровом»;

Время тянулось мучительно медленно. Диана проворочалась на постели почти до самого утра, пока, наконец, сон не сморил ее. Заснула она с грустной мыслью о том, что за свою недолгую жизнь оказалась брошенной сразу двумя матерями.

2

На следующее утро Диана перебралась в маленькую гостиницу на углу Линкольн-Инн и Друри-Лейн. В суете переезда она не переставала думать о своем отце. Бедный! Сколько лет он прожил с таким камнем на душе! Интересно, вспоминал ли он о Шейле каждый раз, когда видел перед собой лицо Дианы? Если да, то просто удивительно, что его сердце не разорвалось от горя. И все эти годы он скрывал свою боль ото всех. Ото всех, даже от Дианы, которую так сильно любил, которая была для него одновременно дочерью и утраченной навеки Шейлой. Сама Диана чувствовала после разговора с Шейлой какую-то странную, новую близость с покойным отцом. Даже при жизни он не был ей так близок. И как же она теперь понимала его! О, Диана хорошо знала, что это значит: быть отвергнутым и покинутым тем, кого любишь, в кого веришь всем сердцем. Ах, если бы она узнала обо всем, пока отец был еще жив! Быть может, она сумела бы помочь ему – так же, как он сам помог ей после того, как Джек...

Впрочем, нет. Она ничего не смогла бы изменить в прошлом – ни своем собственном, ни прошлом отца. Так что единственный для нее способ проявить уважение к его памяти – это исполнить его предсмертную волю. Найти сокровища Клеопатры, вернув тем самым отцовскому имени чистоту и достоинство.

Все это хорошо, но как это сделать?

Мысли Дианы переключились на их с Шейлой разговор. Неторопливо меряя шагами свою небольшую гостиничную комнату, она принялась вспоминать его слово в слово. Последние слова отца, его последняя воля... «Найди кошек Клеопатры... Александрия... «

Диана никак не могла понять, что же кроется за этими словами. Ехать в Александрию? Хорошо, но с чего начать, когда она окажется в этом городе? Кошки?

Она никогда не слышала ничего о кошках Клеопатры. Да какие кошки, когда дворец и сад Клеопатры давно погребены под слоем земли и на этом месте построен новый город! Даже Александрийская коллекция...

Стоп! А может быть, в предсмертных словах отца говорилось не о городе Александрии, а как раз об Александрийской коллекции? О той самой коллекции с такой странной и несчастливой судьбой?

Диана мысленно перенеслась к тем дням, когда Стаффорд, Нивен и Джек нашли так называемую Александрийскую коллекцию. Незадолго до этого Стаффорду удалось установить, что после смерти Клеопатры ее сокровища, главным образом драгоценности, подаренные ей римским полководцем Марком Антонием и великим Юлием Цезарем, были отправлены в Рим. Все было погружено на судно, которое вышло в Средиземное море, но так и не появилось у берегов Италии. После долгих поисков в руках Стаффорда оказался документ – подлинная запись в книге одного из прибрежных христианских монастырей. В ней говорилось о том, что судно с драгоценным грузом затонуло неподалеку от Александрийской гавани. Теперь за дело взялся Джек. Он проделал гигантскую работу по составлению графиков погоды и подробнейшей карты морского дна в этой части Средиземноморья. Ему удалось проследить влияние штормов на перемещение огромных пластов придонного песка, которые неминуемо должны были занести затонувшее судно, превратив его в едва заметный бугорок на дне моря. Таким образом появилась возможность вычислить то место, где находится затонувший римский галеон. И, наконец, он был найден. На его борту действительно обнаружились сокровища, но... Но не нашлось ни одного доказательства тому, что они принадлежали самой знаменитой и загадочной в истории египетской царице.

В те дни, когда Александрийская коллекция привлекала внимание археологов и историков всего мира, Диана была слишком занята своими собственными делами – она готовилась к предстоящей свадьбе. Поэтому она так и не удосужилась посмотреть ту часть коллекции, которая позже была продана Джеком. Может быть, именно эта часть коллекции состояла из сокровищ, принадлежавших Клеопатре? И если так, то не было ли среди украденного статуй, изображающих кошек?

Интересно! Глаза Дианы вспыхнули, но так же быстро погасли. Она вспомнила о том, что единственный человек, который мог бы помочь ей в поисках украденного, – это Джек Резерфорд.

Человек, которого она меньше всего хотела бы видеть.

Диана долго думала над тем, нельзя ли ей обойтись без Джека, но так ничего и не придумала. Как ни крути, но он остается единственным, кто может ответить на ее вопросы. Так что придется ей смирить собственную гордость и отправиться к Джеку.

Диана прекрасно понимала, что все будет непросто. Во время суда адвокаты сделали все, чтобы заставить Джека назвать имя человека, пожелавшего купить часть коллекции, но так и не сумели этого добиться. Теперь Диане оставалось надеяться только на то, что с ней Джек окажется разговорчивее, – хотя бы из уважения к той любви, которая когда-то связывала их.

На следующий день Диана поехала в гостиницу «Савой», где жил Джек. Она заметно нервничала. Не помогали даже мысли, которые она усиленно внушала самой себе: сегодняшний визит никак не связан с их отношениями в прошлом. Деловой визит, и ничего более. Просто ей нужно получить от этого человека необходимую информацию, и все. А сам Джек? О, он давно уже для нее ровным счетом ничего не значит!

Дежурный портье сообщил ей, что мистер Резерфорд находится сейчас в столовой. Впрочем, Диана и сама догадывалась об этом: ей доводилось слышать о том, что Джек проводит там целые дни. Знала она и о том, чем промышляет Джек в последние годы. Он стал, если так можно выразиться, археологом-»наемником». Не имея официальных прав на проведение раскопок, он, тем не менее, постоянно получал приглашения участвовать то в одной, то в другой экспедиции. Это могли быть приглашения от государственных музеев или от частных лиц, занимающихся поисками кладов. Джек брался за все и. похоже, получал за свою работу немалые деньги: ведь он был удачлив. Не раз и не два за последние три года его имя мелькало на первых полосах газет – он был причастен и к открытию затерянного в горах дворца инков, и к находке знаменитого алмаза Зулу в Ботсване, и к могильникам викингов в Эриксон-фьорде.